Путь Сашки [СИ] - Альберт Максимов

Глава 5

1000 год эры Лоэрна

Всадники уже скрылись в городских воротах, а Сашка все сидел и сидел на обочине дороги.

— Ну и чего ты добился? Остался один в чужом и враждебном мире. Дурак, гордый дурак. Ведь совсем недавно, дубина, хотелось, чтобы тебя купил тот парень, который на рабском рынке в тебя плюнул. И был бы ты бесправным рабом неизвестно у кого. Впрочем, известно даже. А здесь слугой у рыцаря, пусть рабом, но почти что и не рабом. Не захотелось чистить сапоги Хелгу? Подумаешь, сапоги почистить. Ничего с тобой не случилось бы. Чистит же Хелг сапоги Ястреду. А ведь свободный. А ты нет? Так тебе еще нужно заслужить право быть свободным. Вспомни, как еще совсем недавно сапоги целовал работорговцу. А Овик не стал. И Хелг не стал бы. И куда теперь идти?

Сашке захотелось броситься вдогонку за Ястредом и просить все переменить. И рабский ошейник в руках рыцаря уже не казался таким отвратительным.

— Ну и что, подумаешь, ошейник. Привыкнешь. На что ты еще здесь годен? Но где искать теперь Ястреда и Хелга?

Сашка встал и тоскливо побрел к городским воротам.

— Но с другой стороны, может, и правильно всё? Может, так и надо? Ты же не дерьмо свинячье. Может быть, все и наладится. Попробую вступить в какую-нибудь гильдию, у них тут с математикой плохо, счетоводом каким-нибудь устроюсь. Жить можно!

С такими мыслями Сашка подошел к воротам, достал медную монетку — Ястред объяснил ему самое необходимое на первое время, бросил ее городскому сборщику налогов и прошел в город. Это уже был для него второй город в этом мире, но тот первый он почти и не рассмотрел. Когда везли на рабский рынок, он был связан и лежал лицом вниз на крупе лошади. Когда колонну рабов вели обратно, ему было не до городских достопримечательностей. Зато теперь у него времени много, денег, как объяснил Ястред, на первые несколько месяцев хватит, если их сильно не расходовать. Одежда у него добротная, правда, потертая и чуть великоватая. Зато досталась от оруженосца. Вот вымыться бы еще.

И самое главное, он не раб. Стриженой голове было немножко зябко, но ничего, весна уже полностью вступила в свои права, будет тепло. На худой конец, можно купить какую-нибудь шапку. Теперь надо будет найти гостиницу или постоялый двор подешевле, снять комнату и наконец-то выспаться по-человечески.

По-человечески. А как же клопы и всякие тараканы? В дешевой гостинице они точно есть. Сашке еще ни разу в этом мире не приходилось сталкиваться с клопиной проблемой. У охотника такой живности, слава богу, не водилось. А больше он нигде в домах не ночевал. Вот в поле у костра, на мерзлой земле — спал. Клопы, средневековье… Будем привыкать.

В таких размышлениях Сашка шел по узкой улочке города, рассматривая дома. Пару раз попадались похожие на постоялые дворы дома, но он почему-то не останавливался, а проходил мимо. Тем временем уже засосало под ложечкой. Пора бы и определиться. Остановив проходящего мимо мальчишку, Сашка спросил, где здесь есть поблизости недорогой постоялый двор. Оказывается, совсем рядом. А вот и он. Да, конечно, хорошего впечатления он не производил, но ведь и он не фон-барон, чтобы кочевряжиться.

На первом этаже, как и следовало ожидать, располагался трактир. Народу было мало, и Сашка сделал вывод, что трактир не очень-то процветает. Время обеденное, а зал полупустой. Он, недолго думая, выбрал столик поуютней и дождался, когда подошла за заказом женщина молодых лет с невыразительным лицом. Но она неожиданно улыбнулась клиенту и спросила:

— Что желает заказать молодой господин?

Такое обращение Сашке понравилось. Никогда его так не называли. Он даже вырос в собственных глазах.

— Мяса с гарниром.

— Вино или пиво желает господин?

Вина ему еще не доставало. В его-то годы. Он и пиво в старом мире пил всего несколько раз, за компанию. Пиво ему не нравилось. Кислое какое-то, после пива хотелось промыть горло какой-нибудь колой или фантой. Но здесь, колы, наверное, не бывает. Может соки делают? Нет, не будем рисковать.

— Воды.

Кивнув клиенту, женщина ушла.

Надо же, молодой господин! Это, наверное, из-за одежды. Может быть, меня приняли за оруженосца? Эх, кинжальчик бы какой-нибудь, тогда он смотрелся бы совсем солидно. Но можно ли ему носить кинжал? А почему нельзя? Он же свободный человек. Вон, тогда на рабском рынке, мальчишка-раб был с кинжалом на поясе. А ведь раб. Надо будет купить. Конечно, деньги надо экономить, но кинжал пригодится, — успокаивал экономику своего кармана Сашка. Впрочем, карманов здесь не было, деньги висели в мешочке на поясе. Надо бы их перепрятать, воров здесь должно быть много. Или хотя бы держать мешочек в руках.

Заказ долго ждать не пришлось. Такой вкусной еды Сашка давно не ел. Большущий кусок мяса даже с его зверским аппетитом он еле-еле одолел. А еще какие-то клубни в качестве гарнира. Да, недурно здесь кормят. И обошлось всего-то в четыре медных монеты.

— У вас здесь есть свободные комнаты? — обратился он к человеку, наверное, хозяину заведения.

— Конечно! Какую желает молодой господин? Побольше или поменьше?

— Поменьше. Денег у меня немного.

Небольшая тень промелькнула на лице хозяина постоялого двора, но затем снова воцарилась любезность.

— Три монеты в сутки.

— Беру.

Хозяин позвал мальчишку, прислуживающего в гостинице, и велел отвести Сашку в его комнату.

Длинные волосы у мальчишки говорили, что он был рабом.

Ну, да. Ведь слуги здесь рабы. Хотя домашних должны стричь коротко с полоской, а этого не стригут. Интересно, почему. Но откуда тебе знать, кого как должны стричь? Хозяин здесь барин.

Комната было небольшой, зато кровать широкой.

— А где здесь можно помыться?

— Господин желает помыться? Я принесу воду и таз. Это будет стоить господину одну монету, — затараторил мальчишка, униженно кланяясь.

Сашке стало неприятно. Ведь он сам мог быть на его месте. И даже радовался бы тому, что его столь удачно купили.

— Давай, неси.

Не прошло и четверти часа, как мальчишка, напрягаясь от натуги, принес большой глубокий металлический таз и быстро натаскал горячей воды. Налил все в таз и принес еще пару кувшинов с водой. Окатываться, значит. А вот мыла здесь не было. Придется просто так отмокать.

— А скажи-ка… Как тебя зовут?

— Тор, господин, — мальчишка вновь поклонился.

— А одежду у вас стирают?

— Да, господин. Что господин желает выстирать?

— Вот эти штаны и рубашку.

— Если господин передаст их мне, я отнесу их прачке.

— А как быстро она выстирает?

— Уже к ужину вся одежда господина будет чистой и сухой.

— А цена стирки?

— Одна монета, господин. И вдобавок за эти деньги я вычищу сапоги господину.

Сашку всего передернуло. Ну, вот, сделался господином и чуть ли не рабовладельцем.

— Нет, сапоги не надо. А одежду сейчас дам.

Он разделся до трусов и передал штаны и рубашку мальчишке. Тот поклонился и исчез.

Сашка с наслаждением забрался в таз и расслабился в горячей воде. Правда, немного щипало спину, еще не до конца, наверное, зарубцевались следы от плетей, да и бок немного ныл. Но все это мелочи. На сколько, кстати, у него хватит денег? Три медных монетки за комнату. Четыре за обед. Плюс ужин и завтрак. Можно не завтракать, какая-никакая экономия, тем более все можно наверстать в обед. Получается одиннадцать монет в сутки. Добавим впрок еще монетку. Итого двенадцать. На пару месяцев хватит. Значит, за два месяца обязательно нужно найти работу. Завтра, не откладывая, и займусь.

Вода уже стала остывать, и Сашка с сожалением вылез из таза. Обтереться нечем. Не курткой и трусами же? А вот трусы надо выстирать, ужасно грязные. И в постель до вечера. Спать!

Сашка проснулся от стука мальчишки-раба, принесшего ему выстиранную одежду. Она была еще теплой, видимо, сушили на печи. Мальчишка перетаскал в кувшинах грязную воду, а затем унес пустой таз. Почему-то Сашка стеснялся при нем одеваться. И тело чесалось и зудело. Точно, клопы покусали. Надо привыкать. Трусы он надевать не стал, они еще были сырыми, а штаны с рубашкой одел. Пожалел, что нет расчески, и вспомнил, что она ему теперь не нужна, он же обрит наголо. По последней местной моде — пошутилось ему. Значит, сэкономим на расческе.

За узеньким оконцем уже было темно. Можно сходить поужинать. Больше делать нечего. Бродить по темным улицам — себе дороже. Да и в трактире всё может быть. Напьются и начнут дебоширить, приставать. Но он ведь здесь молодой господин, не раб какой-то, не слуга. Одет как оруженосец, только без оружия.

В трактире было не то, чтобы людно, но народ был. Пили, ели, разговаривали, кто-то громко смеялся. Народ был разный и на Сашку никто внимания не обращал. Сашкины опасения оказались напрасными. Половину курицы, принесенную той же женщиной, он даже не осилил. Но ел не спеша, осматривался по сторонам, впитывал информацию. Сидел долго — не в комнате же торчать? — до тех пор, пока народ не стал расходиться. Пошел наверх и он.